Оффшор как путь развития Латвии: смелая фантазия либо близкое будущее?

13 Октябрь 2013

Уже через пару месяцев вступят в силу конфигурации в латвийском законодательстве, предусматривающие очень подходящий режим для интернациональных холдингов. На фоне положительных ожиданий возникают пессимистические представления ряда «экспертов» – то о перспективах трансформации Латвии в «новый Кипр», то по поводу стабильности новейшей налоговой политики. Но правильно другое: у Латвии появится достойный шанс привлечь к для себя тыщи инвесторов – как это сделали уже Кипр, Мальта, Люксембург и другие соседи по Европе.   

Татьяна Лютинская, управляющий Отдела интернационального налогового и корпоративного планирования латвийской юридической компании Prime Consulting   Вступающие в силу с 1 января поправки в законе «О подоходном налоге с предприятий» предугадывают введение подходящего налогового режима для интернациональных холдингов. Благодаря этому у Латвии, за которой еще с начала 90-х закрепился статус регионального банковского центра всего постсоветского места, появились все шансы сделать очередной рывок в развитии экспорта денежных услуг.  

«Бонусом» к модифицированному законодательству стало и ратифицированное, в конце концов, не так давно соглашение об избежании двойного налогообложения с Россией – самым весомым экономическим партнером Латвии в СНГ: сначала октября президент Путин подписал принятый Госдумой закон. Это соглашение предугадывает пониженные либо нулевые ставки налога, удерживаемого при выплате из Рф в Латвию дивидендов, процентов, роялти, платежей за воплощение интернациональных перевозок. Прописана возможность зачесть в Рф налог, уже уплаченный в Латвии, также ряд других льгот.  

Защита от взысканий и лечущее средство от коррупции  

В качестве цели реформы налогового законодательства Минфин Латвии вначале открыто декларировал вербование в страну зарубежного бизнеса для сотворения интернациональных холдингов, управленческих и денежных центров, центров владения умственной собственностью. И значимость принятых конфигураций здесь  вправду неопровержима.   Как понятно, холдинговая компания создается с целью классификации владения активами и становится промежным звеном меж физическим лицом (либо компанией из безналоговой юрисдикции) и всеми операционными компаниями структуры. Она может не только лишь обладать толиками компаний структуры и получать от их дивиденды, но также финансировать их и получать процентный доход, обладать умственной собственностью и получать роялти за передачу прав ее использования. Кроме налоговой оптимизации для операционных компаний и конечного собственника, холдинговая структура дает ряд других преимуществ, в том числе: упорядочивание владения активами, оптимизация денежных потоков и возможность вербования наружных инвестиций на более подходящих критериях, также обеспечение защиты всей структуры от требований и взысканий кредиторов физического лица.  

В таких странах как, к примеру, Наша родина и Украина, где традиции защиты принадлежности откровенно хромают, фискальная нагрузка очень высока, а индексы коррумпированности зашкаливают, зарубежные и местные бизнесмены предпочитают обладать активами не впрямую, а регистрировать их на забугорные компании. За общими цифрами зарубежных инвестиций в Рф скрываются средства русского же происхождения, что наглядно показывает структура зарубежных инвесторов: 80% прямых и 70% портфельных инвестиций приходят в Россию из оффшоров.  

Глухие скептики против «латвийского нового курса»  

Подходящий для холдингов налоговый режим в традиционном виде должен полагать отсутствие налогообложения для дивидендов и доходов от реализации капитала, также отсутствие налогов  у источника при выплате из страны вкладывательных доходов: дивидендов, процентов, роялти. Плюс сеть соглашений об избежании двойного налогообложения. Конкретно такую концепцию реализовали Кипр, Мальта, Нидерланды и Люксембург. Сейчас к ним присоединяется и Латвия.

Вербование в страну зарубежного капитала, а потом зарубежного бизнеса для размещения холдинговых, денежных и других операционных центров было целью латвийских законодателей и в 2010 году при либерализации иммиграционного законодательства, и на данный момент – при конфигурациях в законодательстве налоговом. Политика эта совершенно точно логична, конструктивна и поочередна. Кстати, президент Латвии Андрис Берзиньш на деньках в интервью прессе открыто заявил, что «наш фокус – это Люксембург, Сингапур, Швейцария».  

На этом фоне от всей души поражает нехороший настрой критиков такового курса – от глубочайшего скептицизма к потенциалу Латвии как интернационального денежного центра до колебаний в стабильности нового налогового режима. Кажутся необычными также ужасы отдельных представителей местного населения по поводу перевоплощения родины в «грязный оффшор». Но больше всего непонятна «смелость» неких зарубежных «экспертов», которые не смущяются высказываться по поводу сомнительности перспектив Латвии на рынках интернационального капитала, не владея подабающей компетенцией в данном вопросе.  

«Стирка» капиталов – это уже не животрепещуще  

Каждому, кто мало-мальски знаком с предметом, разумеется, что оффшор – никак не синоним «стирки» нелегально нажитых капиталов, абсолютной потаенны принадлежности, полного отсутствия налогов, денежной отчетности и муниципального регулирования.  

Да, кое-где далековато есть острова Кука и Коста-Рика, включенные в блэклист Организации экономического сотрудничества и развития, местности, которым международные организации угрожают лишением интернациональной помощи, а банки США останавливают платежи. Но есть Нидерланды с большущим транзитным центром Роттердамом, которые с 2005 года являются наикрупнейшим покупателем русских продуктов, оставив далековато сзади таких важных торговых партнеров Рф как Китай, Германия и Италия. Есть и Люксембург – страна-основатель Евросоюза.  

На том же Кипре кодированные банковские счета и отсутствие налогов для зарубежного бизнеса – история издавна ушедших дней. На Английских Виргинских островах сейчас даже в рамках неправительственного расследования грамотный юрист в течение 2-ух недель может достигнуть получения инфы о бенефициарном обладателе компании, нарушившей закон. И издавна уже ни в какой стране мира нереально организовать компанию либо открыть счет в банке, не предоставив сведений о бенефициарном обладателе.   Так что современный оффшор – это в подавляющем большинстве случаев совсем не приют для криминальных капиталов, а юриспунденуия, которую капитал либо бизнес выбирает для дислокации и развития – из-за налоговых и регулятивных льгот и других преимуществ. И не только лишь.  

Упомянутые Нидерланды и Люксембург в протяжении десятилетий являются наикрупнейшими инвесторами в мире. По статистике МВФ, через Нидерланды сейчас проходит 18% мирового объема прямых инвестиций (1-е место в мире), через Люксембург – 9% (3-е место после США, у которых  17%). У 60% государств мира в перечне 5 главных источников зарубежных прямых инвестиций бытуют Нидерланды, у 25% — Люксембург. Для Рф Нидерланды по этому показателю занимают 2-ое место с 16%, Люксембург – третье с 11%.   Мощь денежного сектора конкретно отражается на благосостоянии страны.

А возьмем Мальту, большого прямого инвестора для многих европейских государств, включая Англию и Испанию, также страны Северной Африки. Крошечный островов с популяцией в 450 тыщ человек, экономика которого построена на финансовом секторе и обслуживании зарубежного капитала, имеет уровень благосостояния, близкий к среднему по ЕС.  

В конце концов, Кипр – основной «финансист» для Рф, Беларуси, Армении, Украины, Сербии и Молдавии. В Рф по размеру скопленных зарубежных инвестиций Кипр – фаворит бесспорный и долголетний, на него приходится 21% из более чем 300 миллиардов. баксов денежных вливаний (15% входящих инвестиций и 25% исходящих). Наша родина для Кипра – якорный бизнес, связи у него с ней теснее, чем с примыкающей Грецией.

Латвия – это не Кипр, это еще лучше!  

В ответ на скептицизм типа «Латвии не стать Кипром никогда» отметим, что фактически Кипром Латвии быть и не нужно – у нее при всей схожести холдингового законодательства налицо другие достоинства.   На Кипре раз в год регится 20 тыщ новых компаний, 10 годов назад в коммерческом регистре их было всего 100 тыщ, на данный момент – больше 260. Большая часть – это зарубежный бизнес. При всем этом реальный сектор экономики острова довольно слаб, что сделало понятные опасности на фоне греческого кризиса. Естественно, сценарий, при котором к 40 000 активных латвийских компаний в будущем году добавится еще 20 000, представляется маловероятным. Но, господа, позвольте Латвии с чего-то начать.   Тем паче, что у Латвии имеется собственное «обаяние». По сопоставлению со странами старенькой Европы наши плюсы – простота регистрации и администрирования, также низкая цена обслуживания и при всем этом индивидуальный подход. По сопоставлению же с Кипром и Мальтой список сильных сторон, в особенности тех, которые завлекают бизнес из постсоветского места, еще значительнее. Это сначала стабильность, надежность и конфиденциальность латвийской банковской системы (к слову, 9 октября агентство Moody's в очередной раз снизило кредитные рейтинги 3-х огромнейших кипрских банков: Hellenic Bank до уровня B3, что на 6 ступеней ниже порога «высокого риска», Bank of Cyprus и Cyprus Popular Bank – до Caa1, что на семь ступеней ниже порога, с нехорошим прогнозом).  

Большую роль играет и репутация страны. Из-за собственного недавнешнего прошедшего, с которым они уже расстались,  Кипр и Мальта до сего времени пребывают в «черных списках» низконалоговых государств в Рф, Казахстане, Узбекистане. А кредитные рейтинги Кипра находятся в зоне высочайшего риска и имеют нехороший прогноз. В конце концов, преимущество Латвии – денежный сервис на российском языке и ментальная близость с жителями государств СНГ. Очередной плюс по сопоставлению с Мальтой – наличие соглашений об избежании двойного налогообложения со всеми основными постсоветскими странами (у Мальты – только с Грузией).  

Последний удар в лагерь скептиков

В окончание хотелось бы направить внимание на несколько фактов. Еще до того, как в Латвии начало действовать подходящее холдинговое законодательство, многие международные группы компаний уже избрали ее в качестве месторасположения собственных сервисных и операционных центров, в том числе денежных, ИТ, бэк-офисных и экспортно-импортных подразделений.   Наибольшая латвийская компания с оборотом более 1 миллиардов. евро – это «дочка» русского хим гиганта УРАЛХИМ, открытая в 2009 году для обеспечения экспорта из Рф в страны ЕС, Америки и Африки. Открытая конкретно тут из-за удобства латвийских портов и складов, близости к Рф, транспортного сообщения и русскоговорящей среды. В топе-500 латвийских компаний находятся и 10-ки других схожих русских компаний. Тут стоит направить внимание, что налоговая реформа понижает налоговую нагрузку и для операционной деятельности. Международные торговые и сервисные компании также сумеют сейчас выплачивать дивиденды и проценты по приобретенному финансированию и роялти без утрат. 

Реальных преимуществ в Латвии много. И все есть основания считать, что хорошие законодательные инициативы будут поддержаны госчиновниками и на практике.